«Женщины»
Карин Кусама снимает удивительно женское кино. Если ее режиссерская карьера когда-нибудь рухнет ввиду очередного кассового провала, девушке стоит непременно попробовать себя на ниве авангардистских художеств: взять вместо кисти губную помаду ярко-алого цвета, а вместо белоснежного холста поставить на мольберт аккуратно вырезанный маникюрными ножничками форзац журнала Cosmopolitan. Нет, разумеется, уникальной творческой единицей режиссера делает отнюдь не гендерная принадлежность. Талант ее заключается в действительно редкой особенности — она делает исключительно феминистское кино, которое могут оценить по достоинству лишь мужчины. На дебютный кусамовский «Женский бой» без слез ведь не взглянешь, но и не любить его невозможно — картина открыла миру симпатичную актрису, по совместительству лесбийскую икону Мишель Родригес. Дизайнерский шедевр под названием «Эон Флакс» заслуживает еще большей любви: затянутая в латекс Шарлиз Терон до сих пор является юнцам в трепетных эротических фантазиях. Что случится с этим контингентом после просмотра «Тела Дженнифер» и подумать страшно.
Между тем, следующую женщину, о которой стоит замолвить словечко, зовут Дьябло Коди. Запомнилась она, в первую очередь, как сценаристка, отхватившая позолоченную статуэтку за остроумную комедию про подростковую беременность. Детки в ее втором фильме стали умнее: мальчики предусмотрительно хранят в карманах презервативы, девочки же предпочитают защищаться зубами. Во всяком случае, так делает третья героиня действа — еще одна владычица ночных снов среднестатистического школьника старших классов — Меган Фокс, которая вопреки всему, повышает по сценарию не рождаемость, а смертность.
Обращение юных нимфеток в абсолютное зло обыгрывается в контексте хоррора не в первый раз: к подобной тематике обращались многие — от Брайана де Пальмы («Кэрри») до Джона Фоссетта («Оборотень») — но с такой необузданной наглостью, коей пробивают себе дорогу перечисленные выше женщины, не снимал пока еще никто. С томностью, присущей рекламе дорогих французских духов, авторы-создательницы живописуют ад, скрывающийся в телесном обличии королевы школьного бала. Фильм в какой-то мере походит на медицинскую карту, в которой вместо подробной истории сопутствующих заболеваний законспектированы особенности нежного возраста. Но что самое главное — каждый здесь занят своим делом. Режиссер делает то, что у нее получается лучше всего — с необъяснимым вожделением фиксирует на пленку завораживающие телесные изгибы самой востребованной голливудской красавицы. Сценаристка, как и следовало ожидать, блещет диалогами, к сожалению, напрочь загубленными в дубляже, прилежно цитирует классику, поэтизирует школьные будни, хвастается широкими познаниями в сфере молодежных субкультур, охотно дискредитирует женскую дружбу и издевается над сложной судьбой инди-рокеров. Главная актриса, в свою очередь, смешно надувает губы, нелепо матерится, время от времени трогает себя за грудь, и, похоже, играет саму себя.
Наверное, такое кино смог бы написать пребывающий ныне в творческом кризисе Кевин Уильямсон. Впрочем, и здесь у Дьябло Коуди есть весомое преимущество: она, в отличие от него, не разглядывает подростков через микроскоп, словно те и не люди вовсе, а вредные болезнетворные бактерии. Ее авторский цинизм находится в одной упряжке с искренней любовью к персонажам. И любовь эта, как ни странно, выражается посредством точнейших метафор: одержимость кровожадными демонами обуславливается здесь симптоматикой предменструального синдрома, ритуальный каннибализм и вовсе рифмуется с механическим подростковым сексом. Конечно же, это не повод, чтобы беззаветно влюбиться в эту картину. Но если вас не тронет эпизод с облизывающейся Меган Фокс, окруженной вороном, оленем и до боли знакомой лисичкой, значит, вы просто ошиблись залом. Любители неполовозрелых мальчиков сидят в соседнем — как-никак там показывают «Ласковый май».
