Чтобы полюбить новый фильм Тима Бертона, нужно, конечно, до отчаяния истосковаться по его старым детским аттракционам, когда-то умевшим вызывать неподдельный восторг и будоражить мастерством своей выдумки. Двукратный номинант на Оскар, сказочник с большой буквы и неиссякаемый фантазер, каким Бертон был в лучшие годы, увы, не просто дал маху с новой работой – это было бы простительно, как в случае с нелепой экранизацией Кэррола, – но снял фильм, начисто лишенный духа подлинной фантазии. Вышедший на экраны «Дом странных детей» целиком состоит из персонажей если не украденных, то слепо калькированных с главных фантастических произведений западной культуры, начиная с типичного «не такого, как все» подростка в вялом исполнении Эйсы Баттерфилда (главный образ нулевых после успеха «Гарри Поттера») и откровенно переигрывающей Евы Грин в роли суррогатной Мэри Поппинс, заканчивая «странными детьми», которые подаются с апломбом новых «Людей Икс», отстаивающих свою инаковость в борьбе со злом. Заполненный шаблонными фразами и блеклыми сюжетными ходами сценарий не спасает даже набор второстепенных чудаковатых персонажей, всегда радовавших глаз в бертоновском кино: разыгранные лучшими британскими актерами, от Джуди Денч до Теренса Стэмпа, они не несут в себе ничего, кроме бездушной функциональности.
Да и сам Бертон, похоже, не придумал ничего лучше, чем экранизировать детский бестселлер Рэнсома Риггза по канонам типичного подросткового блокбастера, по привычке снабдив его стандартными элементами своего гротескного стиля. Весь второй акт на экране творится китч в худшем смысле слова: поднятые из мертвых скелеты атакуют облепленных сахарной ватой монстров, а карикатурный в своей инфернальности злодей (возможно, худший выход Сэмюэла Л. Джексона в карьере) получает нагоняй от ватаги волшебных малышей. Сложно сказать, кто виноват во всем этом безобразии больше: снимающий в режиме автопилота постановщик или халтурщик-сценарист, не удосужившийся переработать второсортный первоисточник во что-то стоящее. Одно понятно точно: лучшие бертоновские приемы, перенесенные на почву посредственного художественного мира, сегодня раз за разом неизбежно превращаются в поднадоевший кричащий балаган.
